Кто из вас помнит детскую книжку «Праздник непослушания» Сергея Михалкова? Там детям ужасно подфартило, когда взрослые решили их «наказать», разом покинув город и оставив своих чад одних. Разумеется, поскольку книжка несла в себе посыл «без нас вы пропадёте», дети быстро поняли, как это плохо — жить без взрослых, объелись конфетами и мороженым, накурились и чуть не померли. Сказка, тем не менее отражающая один из аспектов наших тайных помыслов. А так же самый настоящий БП (в очередной раз напоминаю для тех, кто не в курсе — Большой Песец), выхолощенный для детско-воспитательного восприятия. Уверен, не я один представлял себе, как бы распорядился предоставленной возможностью, случись такое взаправду.
Описаний катастроф, сметающих с лица земли тот или иной процент населения, полным полно. Конечно, подавляющее большинство из них — порождения фантазии авторов, и каждое описание несёт в себе определённый посыл. Иногда он, посыл, глобальный и глубокомысленный, эдакое предупреждение всему человечеству — как в «Пикнике на обочине» Стругацких, или в фильме «Письма мёртвого человека» . То же самое относится к катастрофам предотвращённым — фильмы «Армагеддон», «Эпидемия», и им подобные. Нельзя не вспомнить Герберта Уэллса с его «Войной миров», которую продолжают экранизировать и в 21 веке, поднимающего, в том числе, вопрос нашей готовности к вторжению извне.
Откуда такой интерес к апокалипсису?
Дело ведь не в желании прочитать мораль из цикла «Одумайтесь, пока не поздно». Да, можно было бы провести параллель с «первоисточником» — Откровениями (АПОКАЛИПСИСОМ) Иоанна Богослова, где и описывается грядущий Армагеддон. И там, разумеется, тоже имеется посыл — спасён будет лишь тот, кто верует. Однако в Библии имеется и более раннее описание БП, который уже был, в отличие от грядущего пришествия четырёх всадников. Это Большой Потоп (любопытное совпадение начальных букв, не правда ли?). И снова мы имеем ту же самую доминанту — спасены будут лишь праведники. А ещё были Содом и Гоморра, локальные катастрофы. Туда же можно отнести вообще самый первый Песец в жизни, тогда ещё очень немногочисленного человечества — когда оно профукало рай.
Будучи человеком образованным и мыслящим, я не отношу Библию к абсолютному первоисточнику. Некоторые события, описанные там, действительно имели место, другие, видимо, являются интерпретацией древней глобальной катастрофы, такой как потоп.
Мифология очень интересная штука — при всей фантастичности и сказочности, она всегда несёт в себе реальность. Потому что мы не можем выдумать то, чего никогда не видели.
Пока мы не открыли иные планеты и полёты в космос, пришельцы (боги) сходили к нам с неба в огненных колесницах — единственно известном тогда виде транспорта. А ещё раньше и вовсе на спинах лошадей или быков, а то пешочком — у тех народов, кто так и не изобрёл колёса и не приручил тягловых животных. Жителей прибрежных районов посещали гости из моря — так или иначе знакомого им пространства. Кракен — это гигантский кальмар. Левиафан — кит, или, возможно, один из представителей вымершей мегафауны. Оборотни-вервольфы — отголосок древнего, и весьма распространённого, обряда посвящения юношей в мужчины, когда молодые люди собирались в группы и копировали поведение волков — выживали стаей, похищали скот, убивали других волков и носили их шкуры.
Предчувствие мировой катастрофы?
Чем мы отличемся от других живых существ — это способностью накапливать и передавать опыт. Так делают не только люди, и какая-то часть опыта поколений, необходимого для выживания, передаётся, судя по всему, на генетическом уровне. Но лишь наш вид освоил глобальную передачу суммы знаний, поскольку мы сумели развить такое средство коммуникации, как речь. А впоследствии научились её фиксировать рисунками и письмом. Таким образом до нас дошли отголоски очень далёких катаклизмов, постигших наших предков. Страх гибели заложен в нас генетически, собственно говоря, это элемент механизма выживания. Однако если некоторые «фобии» (фобии в кавычках, потому что я говорю не о панике при виде мыши, а о древнем, хтоническом страхе) — темнота, пауки, змеи, вода, огонь — дошли до нас прямиком из времён, когда мы только изобрели палку-копалку, то с исчезновением части соплеменников (человечества) не всё так однозначно.
Например, учёные выяснили, что наш вид в целом, и отдельные галлогруппы в частности, не раз проходили через так называемое бутылочное горло. Это когда популяция сокращалась до критических масштабов. В ряде случаев причинами были болезни, или, например, последствия извержения вулкана Тоба в Африке 75 тысяч лет назад. В других эпизодах причины снижения численности доподлинно неизвестны, но однозначно, что все эти события запечатлелись в «памяти поколений». Последняя глобальная война, со всеми её ужасами и бедствиями, унесла жизни «всего» около 3% населения Земли. Я взял слово «всего» в кавычки, потому что 65 млн., пусть и 3% — но это невероятно много, и нельзя относится к жертвам войны как простым данным статистики. Однако для «бутылочного горлышка» этого мало, там, напротив выживают считанные проценты. В этом смысле эпидемия чумы в 14 веке гораздо эпичнее, и больше тянет на апокалипсис, чем Вторая мировая. Ведь население Европы сократилось тогда, по разным оценкам, на 30-60%, это отразилось даже на геноме европейцев. Страх перед пандемией понятен — беспощадная болезнь пожирает одного за другим всех ваших родных и знакомых, и единственной надеждой остаётся лишь вера в ресурсы собственного организма.
Разгул стихий — землетрясения, наводнения, ураганы или «вулканическая зима» — так же оставлял нашим предкам шанс на выживание лишь в виде чуда. Отсюда и желание подготовиться — изобрести лекарства, оборудовать убежище, построить схрон.
Однако кроме очевидного аспекта — выживания, и подготовки к грядущему, истории о БП несут в себе ещё парочку любопытных моментов.
Помните «Праздник непослушания»? С чего всё началось? А с желания детей жить без взрослых. Контроль, правила, невозможность делать что хочешь — всё это заставляет людей мечтать о свободе. Да, мы, человеки, весьма противоречивые создания. С одной стороны — очень ценим личную свободу, но с другой — не больно-то и считаемся со свободой других людей. Хотим порядка, но стонем под гнётом закона. Не можем без общества себе подобных, и постоянно совершенствуем способы убийства особей одного с нами биологического вида. Умиляемся на малышей, и проявляем поразительное равнодушие к их несчастьям. Список может быть бесконечным, возможно, это и есть наша «природа», или же своеобразный механизм сдерживания роста популяции. Речь сейчас не об этом и, упаси боже, не о моральных сторонах наших личностей.
Просто, если убрать смартфон, модную одежду и автомобиль, мы ничуть не изменились со времён, когда ходили в плоховыделанных шкурах, и отбивали себе пальцы, превращая камень в наконечник копья. И уже тогда в группах (племенах или родах) существовали законы, которые как-бы устраивали, но возникало смутное желание освободиться от их гнёта. Нигилизм, в том числе правовой, видимо так же свойственен нам в той или иной степени. Впоследствии одним из крайних проявлений такого неприятия общественных норм стал уход из социума, который имеет два противоположных варианта. Человек становится либо отшельником (зачастую потом его почитают как святого), либо изгоем — и в этом случае он становится объектом законной охоты. Иные варианты обретения «свободы» оказываются, на деле, переходом в тенета другой несвободы — религиозной общины или банды, где действуют свои, зачастую ещё более жёсткие ограничения. Таким образом, одним из «законных» выходов за пределы тесных рамок общественных правил представляется катаклизм. Когда некая внешняя сила разрушает властные и общественные институты, и человек предоставляется самому себе. Наш вид испытал подобное с глубокой древности, причём локальный БП приобретал тогда характер глобальной катастрофы, поскольку самих людей было мало. Выжившие в таких ситуациях приобретали очень важный опыт, и он, видимо, передался их далёким потомкам.
А заключался этот опыт в следующем. Если рассмотреть современные произведения о приходе Большого Полярного Лиса, и убрать оттуда различную морально-идеологическую воду, то в сухом остатке мы получим вот что. Герой получает шанс изменить свою жизнь и проявить свои качества. Быть выживальщиком-одиночкой не интересно, хотя есть и такие. В основном же присутствует жажда подвига — важно не просто выжить самому, но и спасти других, причём не только от прямых последствий катастрофы, но и главных врагов — людей, вставших на путь зла.
Подвигу в «первобытных» сообществах уделялось особое внимание. Обряды инициации, посвящения мальчика в мужчины, очень часто включали в себя ритуалы преодоления боли, испытания на выносливость, а так же военный трофей.
Судя по всему, мы воевали с себе подобными с той самой поры, когда взяли в руки палки. А то и раньше. И целью данных обрядов было как можно раньше подготовить юношу к роли защитника клана или племени. Подвиг стал необходимостью, и связан он был всегда либо с убийством опасного зверя, типа медведя, либо врага-человека. Никого не почитали за найденный гигантский гриб, или корень лопуха. Это желание снискать славу, рискуя жизнью, живо в нас и поныне, хотя с точки зрения выживания оно кажется абсурдным, поскольку подразумевает экстремальный риск. И здесь БП, как бы, помогает нам стать героями. Мы вынуждены совершать все эти подвиги ради выживания, но, вместе с тем, мы хотим этих подвигов.
Несомненно, здесь присутствует и сексуальная подоплёка, потому что появляется возможность получить недоступную в «мирное время» партнёршу. Та же самая причина, среди прочих, заставляет «плохих парней» сбиваться в банды. Это всё так же идёт из глубокой древности. Самые красивые женщины предпочитали самых сильных и удачливых на охоте мужчин, поскольку это гарантировало выживание потомства. Но с приходом БП ситуация могла измениться — вождь погиб, а его «гарем» доставался уцелевшему.
Невозможность изменить существующий расклад, и крайняя редкость катаклизмов привели нас к необходимости «побыть одному». Мы все, в той или иной степени нуждаемся в этом. Наши походы в лес, это не память о жизни у костра тысячелетия назад. Желание «побыть наедине с природой» — это как раз оказаться вне социума, без людей (или большей их части), заняться самым насущным — обеспечить себя теплом и пищей. А так же преодолеть хотя бы маленькую «трудность», например переночевать зимой под открытым небом.
Зомби-апокалипсис как сокровенная мечта человечества
С этой точки зрения зомби-апокалипсис, порождение фантастов второй половины 20 века, является идеальным БП. Конечно, в нём нашли отражение наши страхи перед смертью, как иным состоянием человека. Но ожившие мертвецы прошлого были существами мистическими — упыри, вурдалаки, ревенанты. Нам же, людям 21 века, мистицизм если не чужд, то не так интересен. Классический современный зомби — это не продукт полупьяного колдуна-вуду, или случайно нарушенного заклятия. Ходячие мертвецы (а этот термин более точно отражает суть явления) появились либо в результате неизвестной пандемии, как в одноимённом графическом романе и сериале AMC, либо в ходе вышедшего из-под контроля научного эксперимента, как у Андрея Круза. Есть и другие варианты, но все они предполагают научное объяснение явления. По этой же причине — нежелания иметь дело с мистикой, к БП не были допущены вампиры. Хотя ещё в середине прошлого века это были главные кандидаты на роль истребителей человечества, взять, хотя бы, роман Ричарда Мэтсона «Я легенда». Но вампирам отвели иную нишу в массовой культуре, где они благополучно загнивают.
«Новые» зомби (в отличие от классических гаитянско-африканских) оказались идеальными врагами. Сохранив от архетипа наш страх перед мертвецами (как одним из воплощений смерти), зомби стали носителями другого табу — на поедание человеческой плоти.
Кроме того, им отвели нишу, традиционно занимаемую стайными хищниками. Поскольку в городах, где зомби больше всего, с волками и гиенами туговато, и даже бродячие собаки не могут компенсировать их недостачу. Как и медведя или волка, их трудно убить, но опасность нападения стаей компенсируется отсутствием интеллекта и проворства у каждой из отдельных особей. Наличие «суперов», или «морфов» увеличивает героическую составляющую выживания.
В то же время, уцелевшим достаётся вся материальная база, нет необходимости тратить время и силы на изготовление орудий и оружия. С питанием тоже нет проблем, во всяком случае в первое время. Все общественные институты рухнули, больше нет идиотских и обременительных законов. Так же не нужно ходить на работу, то есть мы снова, как в старые добрые времена, обеспечиваем себя всем необходимым напрямую, минуя товарно-денежные отношения. И, как и прежде, главный враг, это «человек плохой», бандит, маньяк или другой гнусный тип. А у нас появилась возможность проявить свои самые лучшие качества. Причём здесь мы в буквальном смысле держим собственную судьбу в своих же руках. В случае другой глобальной эпидемии мы вынуждены сидеть и ждать, пока «яйцеголовые» изобретут вакцину. Если изобретут. Зомби больны и заразны, но у каждого выжившего под рукой есть лекарство — свинцовая пилюля в мозг, или, на худой конец, бейсбольная бита. При всей глобальности и разрушительности зомби-эпидемии, у человечества гораздо больше шансов выжить в ней, чем в ядерном армагеддоне или нашествии высоко-технологичных и злобных пришельцев.
Разумеется, подобная точка зрения кому-то покажется спорной, надуманной или даже бредовой. Однако загляните вглубь себя? Существует некая веская причина, почему нам интересен БП вообще, и его зомби-вариант в частности.
В 2010 году Стратегическим командованием вооружённых сил США был разработан план CONOP 8888 (англ. CDRUSSTRATCOM CONPLAN 8888-11 Counter-Zombie Dominance Operations) — план выживания в случае зомби-апокалипсиса. Помимо политической составляющей, помогающей избежать различных обвинений во время учений (почему это вы рассматриваете арабов в качестве врагов?), выбор зомби имел и чисто практическое значение. Потому что сценарий зомби-апокалипсиса охватывает практически все экстренные ситуации, кроме природных катаклизмов. Эпидемия, безвластие, хаос, техногенные аварии и даже катастрофы, наличие инсургентов — человеческая фантазия воплотила всё это в одном БП.
Сурваеров многие считают взрослыми мальчиками, заигравшимися в выживание. Кто-то не понимает, кто-то смеётся, между тем эти «мальчики» с разной степенью серьёзности готовятся к приходу Большого Полярного Лиса. Ждут его и, где-то глубоко внутри себя, ХОТЯТ его. И если зомби-апокалипсис является идеальной для выживания глобальной катастрофой, то совершенно логично желать именно его.
Источник — Telegra.ph
